Один из Серых Охотников.
Как прекрасен миг, когда на пару минут ветер с диким ревом, ударяет по тучам, размыкая сжавшиеся полотна. Солнечные лучи, словно поджидая этого мига, рванули туда, к свободе, проникая сквозь трещину в темной защите, дабы принести каплю света заблудшим, указав им правильный путь. Говорят, что именно это может вновь разжечь огонек надежды, заставив вновь подняться на ноги, поудобнее взяв клинок и опять ринуться на врага. Но как порою обманчивы эти блестящие потоки, ведь пойдя за ними, поверив, можно так легко оступиться и враг, смеясь, ударит, вырвав из ослабевших рук клинок, да вонзив его лезвие в твое сердце. Чего же тогда стоили эти попытки дойти, победив? Это стремление было невероятно уценено, продаваясь за грош. Как часто в последнее время люди стали ломать себя, руша идеалы, убивая мечты, разрушая душу, дабы получить, хоть немного, зелени, называемой деньгами. Возможно, именно это и отличало жалкую падаль от них, Охотников, что до последнего желали сражаться, отстаивая свое право на жизнь, готовые умереть прежде, чем их поставят на колени. Гордыня. Возможно, именно эта противная дама раз за разом поднимала их головы, заставляя со злостью и ненавистью смотреть в глаза противника, что унизил их, победив. И даже лежа на земле, чувствуя металлический привкус крови во рту, они все равно готовы были перегрызть глотку тому, кто наклонится слишком низко. Ни это ли было их отличительной чертой? Вечно поднятая голова и непокорный взгляд? Но виноваты ли они, что не возжелали прогибаться под других? Вопросы, вопросы, ответы на которые можно было найти, хорошенько покопавшись в себе, но, как назло, цепочку, начавшую выстраиваться, разрушил едва уловимый звук удара. О, да, чужое сердце билось быстро-быстро, сжимаясь от страха, но, все же уверенно качая кровь, дабы тело жило. Пока он не доберется до него, пронзив своим клинком.
«Давай, мышка, беги, я ведь все равно догоню тебя. Развлечемся…»
Язык скользнул по губам, позволяя влаге сдобрить пересохшую кожу. Сколько он уже бежит вот так, видя ее спину, что постоянно мелькала вдалеке? А ведь мог сделать рывок, погрузиться в тень и оказаться рядом, дернув за ножки, да придавив к земле, а дальше… О, какие прелестные картины вырисовывало сознание. Вот он скользит когтем железным по молодой коже, вспарывая ее, вот плавно, потихоньку, он начинает ее расчленять, попутно напевая приятный мотив, ну не благодать ли? Вот только пока мышка бегала, виляя из стороны в сторону. Может, она думала, что ее кто-то спасет? Ну да, конечно. Прям так все и прибежали на зов. Мошки спрятались на острове созданного ничтожным падшим, да поджали хвосты. Они так и сдохнут там, воя от бессилия. Хотя, единицы пытались бежать, но что им это дало? Веселье! Да, да, да, они позволяли веселиться охотникам, выступая в роли жертвы.
- Мышка, мышка, где же ты? – Напевал он, перестав бежать, ведь и его жертва остановилась где-то неподалеку. Так шептала тьма, и он подчинялся ее уговорам, мурлыкая, да скаля клыки. – Выходи поиграть, тебе все равно не скрыться.
Подойти к стволу дерева, оскалившись, а потом, пройдя вперед, заглянуть за него… Губы чуть дрогнули, убрав привычную улыбку, что вечно была при ловле мышей. Нет. Спряталась или он отстал? Но она ведь зашла сюда. Прелестно, веселье начинается. Приподнять голову, бросив взгляд вверх к обвисшим веткам, а следом, усмехнувшись, развернуться, плавно проследовав к склону. Супер, просто супер. Изумо. Ха!
- Хахах, может, заодно и это жалкое местечко сравнять с землей?
Хохотнуть снова, приподняв голову выше. Улыбка стала полубезумной, и смех раздался над лесом, заставляя пестрых птиц взлететь в небеса, прокричав об опасности. Какой прекрасный день.
